Повороты сюжета

Разработки отечественных конструкторских бюро не уступают зарубежным

Да, снова о десантном вертолетоносце Mistral, который Франция навязывает России. «Но сколько можно?» – взмолится читатель. Сколько нужно. Тем паче, что жизнь поворачивает этот сюжет все новыми гранями. Уже замечено, что военно-технический и коммерческий вопрос о приобретении корабля плавно перетек в политическую плоскость.

Здесь, правда, имеют в виду в первую очередь напряженность, возникшую в отношениях между странами НАТО. На сцене с одной стороны – государства Балтии, которые решительно против франко-российской сделки, и Соединенные Штаты, которые прибалтов вроде бы поддерживают, с другой – Париж, утверждающий, что предстоящий контракт – инструмент «укрепления доверия между Москвой и Западом». Прочие члены Североатлантического альянса пока играют роли статистов, ожидая, чья в итоге возьмет, и в глубине души надеясь, что Россия закажет и у них что-нибудь из оружия – ведь во времена кризиса это не вредно.

Но сейчас Mistral все более становится и проблемой внутриполитической. Причем противостояние по вопросу «быть или не быть «Мистралю» происходит вовсе не по партийной принадлежности. Против сделки выступают не только коммунисты, но и сторонники либеральных демократов, и даже единоросов. Что совсем невиданно в новейшей российской политической практике.

Мнения разделились и в правительстве. Совершенно немыслимый прежде эпизод случился на заседании президентской комиссии по модернизации, состоявшемся 11 февраля в Томском политехническом университете. На нем вице-премьер и министр финансов РФ Алексей Кудрин процитировал слова из дневника министра финансов России Сергея Витте, который более ста лет назад записал: «Сегодня я снял деньги с броненосца и отдал их на учреждение Томского технологического института». Ясно, что немногословный господин Кудрин позволил себе цитату не зря, а с явным намеком на те огромные деньги, которые потребуются на покупку французского вертолетоносца, польза от приобретения которого вовсе не очевидна, а средства не предусмотрены бюджетом. В ответ Дмитрий Медведев заметил: «Я понимаю, почему вы начали с этого, потому что вот от броненосца отказались и одну задачу решили. Значит – откажитесь от чего-то другого, и будет тогда инвестиционный и инновационный рай в нашей стране. Но нам нужно решать эти задачи параллельно». Безусловно, это верное суждение. Но «решать задачи параллельно» желательно не в ущерб себе.

«Красавец» Mistral.

Выражаясь языком моряков, «раздрай» мнений по поводу Mistral – явление закономерное. Ведь предполагаемая покупка вертолетоносца – в одном ряду таких разных, но драматических и даже трагических событий, как авария на Саяно-Шушенской ГЭС, подрыв «Невского экспресса», пожар в «Хромой лошади», провал выступлений российских спортсменов на Олимпиаде в Ванкувере.

Подводных камней у предполагаемой сделки много. Но прежде обратимся к мотивам, которыми руководствуется Елисейский дворец. Вот что пишет по этому поводу политический обозреватель агентства РИА Новости Андрей Федяшин: «На правительство Саркози «мистрали» давят еще и чисто экономически. С подписанием сделки можно будет обеспечить работой несколько тысяч корабелов на верфях в Сен-Назере, а без нее несколько тысяч потерять. С такими вещами во время выхода из кризиса не шутят». Несомненно, президент Франции хочет заработать очки, сохранив занятость на французских верфях. И не случайно на пресс-конференции в Париже Николя Саркози говорил о двух кораблях, которые будут построены во Франции, и о двух собранных по лицензии из французских комплектующих на российских верфях. Российская же сторона твердит о формуле «один + три», то есть один корабль строится во Франции, а три в России. Очевидно, это один из главных пунктов разногласий, по поводу которых ведутся переговоры в Париже. Конечно, российские деятели, лоббирующие интересы оборонно-промышленного комплекса Франции, построили бы и все четыре вертолетоносца в Сен-Назере. Там и небо голубее, и сахар слаще. Однако такое решение вряд ли поймут в Отечестве. Вот и приходится торговаться.

Между тем, экономический кризис лютует не только во Франции. В России процветание тоже не наблюдается. И если на верфях в Сен-Назере число занятых корабелов не сократится, то их число уменьшится на российских предприятиях. А ведь впереди у России череда выборов.

Корабль управления проекта 968 «Борей».

Штабной корабль проекта 1077.

Бюджет на военное кораблестроение в текущем году секвестрирован почти на 15 млрд. рублей. Как раз столько, по самым скромным оценкам, обойдется строительство во Франции головного вертолетоносца для ВМФ РФ. Таким образом, судостроительной отрасли России будет нанесен двойной удар.

Еще один будет косвенным. Приобретение Mistral негативно скажется на военно-техническом сотрудничестве России с другими странами. Желающих покупать наши корабли и другое оружие сильно поубавится, «раз уж сами русские покупают такое…»

Сейчас модно уничижительно отзываться о возможностях российских кораблестроителей. Причем часто хула исходит от высокопоставленных военных и военно-морских деятелей. Их суждения подхватывают некоторые представители средств массовой информации. Например, «военно-морской эксперт» того же агентства РИА Новости Максим Бекасов утверждает: «Некогда думать и долго взвешивать. Непростительно годами проектировать и десятилетиями строить корабли, страдая чувством пафосного патриотизма. Пока мы думаем, форштевни американских авианосцев режут волны Атлантики, Индийского и Тихого океанов. Там, где сегодня Андреевский флаг появляется еще крайне редко». Вообще-то думать никогда не вредно, особенно в военной сфере. Еще более непростительно, если не преступно, десятилетиями затягивать платежи по контрактам и при вступлении в должность каждого нового главкома ВМФ, которые у нас меняются чаще, чем сходят на воду корабли, вносить радикальные коррективы в утвержденные проекты. И пафосный патриотизм здесь ни при чем. От появления кораблей типа Mistral в составе российского ВМФ, американские авианосцы не перестанут «резать волны» Мирового океана. По сравнению с ними французские вертолетоносцы – картонные коробки, не более того.

Штабной эскадренный корабль с авиационным прикрытием.

К тому же эти коробки нам будут продавать без самого важного в них – электронной начинки. В этом заверил прибалтийских партнеров по НАТО специальный эмиссар Парижа – секретарь по европейским делам Пьер Лелуш. На переговорах в литовской столице он успокаивал своих собеседников, что, мол, речь идет о «гражданском судне», нечто вроде парома. А зачем российскому ВМФ нужно гражданское судно? Отбиваясь от критики союзников по НАТО, Франция твердит о гуманитарных миссиях, которые будут выполнять эти паромы. Но ведь закупать их собирается Военно-морской флот, а не МЧС.

Помнится, главком ВМФ России адмирал Владимир Высоцкий говорил о совсем ином предназначении вертолетоносцев. В 2009 г. он заявил следующее: «В августовском конфликте в прошлом году такой корабль позволил бы Черноморскому флоту выполнить задачи за 40 минут. Нам же понадобилось на это 26 часов». Эта реплика, конечно, метафора, и касалась она высадки десанта морской пехоты в абхазском порту Очамчира. Быстрее и с Mistral не получилось бы. Суток пять-шесть понадобилось бы кораблю для приема бронетехники и вертолетов, перехода к месту высадки. К тому времени и война закончилась бы.

Кроме того, история, как известно, не терпит сослагательного наклонения. А если бы грузинские ракетные катера действовали умело и решительно, а не устраивали глупые демонстрации? Такая крупная цель, как Mistral, вряд ли бы уклонилась от попадания противокорабельной ракеты «Термит» с почти 500-килограммовой боевой частью. И тогда: «Врагу не сдается наш гордый «Варяг»?Зато сколько козырей заявление Владимира Высоцкого дало странам Балтии, Грузии и некоторым другим государствам! Хотя главком сказал чистую правду. Ведь первоначально вертолетоносцы этого типа классифицировались как «поливалентные (то бишь – многоцелевые) интервенционные корабли» (batiment d’intervention polyvalent) и лишь позже их классификацию «смягчили», причислив к «кораблям переброски и управления» (batiments de projection et de commandement). Главное их предназначение – высадка десантов ударных подразделений на территорию других стран, значительно более слабых в военном отношении. Поскольку сильный противник в два счета потопит этих «поливалентных интервенционистов».

Авианесущий катамаран.

В канун визита российского президента в Париж сторонники приобретения французских вертолетоносцев развернули активную пропагандистскую кампанию в поддержку решения по их покупке. Говорилось, например, о том, что они – чуть ли не идеальное средство для борьбы с пиратами у берегов Сомали. Но до недавних пор ни один из французских вертолетоносцев в таких операциях никогда не задействовался. Не привлекались к ним и многочисленные американские универсальные десантные корабли (УДК) и корабли-доки, а также их британские «одноклассники», причем развернутые в Индийском океане. Просто потому, что это очень дорогое удовольствие. И только тогда, когда речь зашла о продаже вертолетоносцев России, французы направили к Африканскому Рогу вертолетоносец Tonnerre, дабы прибавить аргументов в пользу покупки ВМФ РФ таких кораблей.

Утверждалось также, что эти вертолетоносцы будут использоваться не как десантные, а как корабли управления. Но мы знаем, что поставят их нам без электронных средств, необходимых для осуществления командно-штабных функций. Поэтому придется, как это не унизительно для российских лоббистов французских кораблей, обращаться к отечественным разработчикам соответствующей техники. Они, разумеется, есть. И при необходимых объемах и строгих сроках финансирования специалисты концернов «Моринформсистема–Агат» и «Гранит-Электрон», а также других предприятий нужные системы управления создадут.

Но тогда возникает вопрос о «коробке» за 400-500 млн. евро. В ответ звучит: не по силам отечественным судостроителям такие корабли строить. Они, разумеется, не знают, что в советском ВМФ имелись корабли управления, переделанные из крейсеров проекта 68бис. Им на смену должны были прийти сконструированные в Северном ПКБ специальные корабли проекта 968 «Борей» водоизмещением около 14000 т. Проект был доведен до стадии технического, то есть корабль можно было закладывать. Но свободных стапелей тогда не оказалось, а из-за насыщения электронными средствами «управленец» получился дорогой. В том же Северном ПКБ на базе крейсеров проекта 1164 были продолжены работы в этом направлении. Штабной корабль проекта 1077 имел водоизмещение 12910 т, на него базировались шесть вертолетов Ка-27. Но опять же из-за высокой стоимости электроники и отсутствия свободных стапельных мест от его строительства отказались.

Авианесущий тримаран.

В том же бюро родился и проект штабного эскадренного корабля с авиационным прикрытием, который мог принимать не только вертолеты, но и самолеты укороченного взлета и посадки Як-141. По сути дела, речь шла о легком авианосце. Бюро предложило ВМФ сразу три варианта: однокорпусного («Меркурий») и весьма оригинальные – катамарана и тримарана с малой площадью ватерлинии («Дельфин»). Последние две разработки были привлекательными, но уж слишком для того времени пионерскими. Поэтому от многокорпусных кораблей отказались, остановив выбор на однокорпусном варианте. Дальнейшую разработку «Меркурия» передали Невскому ПКБ, но сначала в эпоху перестройки программу создания Як-141 остановили, а потом наступил развал СССР…

Другими словами, российские проектировщики обладают большими заделами, нежели французские, по кораблям управления. Проблема в другом. Управлять-то практически нечем. Корабельный состав ВМФ РФ стремительно стареет и сокращается.

Имеется значительный опыт и проектирования десантно-вертолетных кораблей. Невское ПКБ еще в конце 70-х гг. прошлого века присупило к разработке универсального вертолетоносного корабля-дока (УВКД) проекта 11780 (предполагаемый к закладке корпус даже получил название «Кременчуг») стандартным водоизмещением 25000 т и 30-узловой скоростью полного хода. В обиходе его именовали «Иваном Таравой», поскольку во многом он должен был выполнять те же функции, что и первые американские УДК типа Tarawa. Впрочем, «круг обязанностей» советского корабля оказался шире. В десантном варианте он нес 12 транспортно-боевых вертолетов Ка-29, 2 десантных катера на воздушной подушке проекта 1206 или 4 десантных катера проекта 1176 и мог перебрасывать к месту высадки до 1000 морских пехотинцев. В противолодочном варианте корабль принимал 25 вертолетов Ка-27. По сравнению с «Иваном Таравой» французский Mistral – просто самоходная баржа.

«Иван Тарава» – универсальный вертолетоносный корабль-док проекта 11780.

Десантный корабль-док проекта 1609.

В конце 80-х гг. Невское ПКБ создало три варианта десантного корабля-дока проекта 1609 водоизмещением от 19500 до 24000 т и длиной от 204 до 214 м. В окончательном, более крупнотоннажном варианте, для высадки десанта должны были использоваться 12 вертолетов Ка-29 и до 10 десантных катеров (с проектами выше перечисленных кораблей можно познакомиться в брошюре А.Н. Соколова «Альтернатива. Непостроенные корабли Российского императорского и советского флота», выпущенной издательством «Военная книга» в 2008 г.).

Почему-то заказчики из ВМФ не обратились к отечественным разработчикам, когда принимали решение, по правде говоря довольно странное, о приобретении вертолетоносцев, способных выполнять функции штабных кораблей. Как не обращались они к заводам, где возможна сборка таких отнюдь не сложных по архитектуре кораблей. Хотя, как говорили нам руководители «Адмиралтейских верфей» и Балтийского завода, они выполнили бы такой заказ без проблем.

А вот со строительством во Франции проблемы появятся. Уже сейчас ясно, что придется переделывать лифты под российские вертолеты Ка-29 и Ка-31. Их габариты не позволяют использовать те, что имеются на Mistral. Потребуются и другие многочисленные переделки. Из-за неизбежных задержек с разработкой и изготовлением электронной начинки кораблю придется дожидаться достройки либо во Франции, что чревато серьезными штрафными санкциями, либо у стенки какого-нибудь российского завода, где этот «шедевр» будет ржаветь и потихонечку разворовываться. Правда, все это позволит очень комфортно «пилить» деньги.

Еще один аргумент сторонников Mistral – мол, российские танкодесантные корабли, которые в четыре раза меньше французского, «съедают» в три раза больше топлива. Действительно, отечественное дизелестроение в постсоветскую эпоху переживает глубокий кризис. Это – не грех, а беда данной отрасли машиностроения. Но если не годятся российские двигатели, их легко закупить за рубежом. Финская фирма Wartsila, которая производит главные и вспомогательные дизели для Mistral – давний партнер нашей страны и, безусловно, продала бы свои двигатели по цене более приемлемой, нежели французская компания DCNS в «комплекте» с вертолетоносцем. Это относится и электросудовым системам, и движителям типа Alstrom. Они свободно продаются на международном рынке.

Работы по проекту перспективного боевого корабля Swordship пошли бы на пользу российско-французскому сотрудничеству

Предположим, что у российских военно-морских начальников стойкая аллергия к отечественным заводам. Тогда можно заказать строительство корпуса, который соответствует не военным, а гражданским стандартам, за рубежом. Например, в той же Финляндии или Польше, а то и в Индонезии. И тогда этот корпус обойдется в 30-40, максимум – в 50 млн. евро, но не в 400-500 млн.!

Вообще, военно-техническое сотрудничество с зарубежными странами – чрезвычайно полезно. Но для России оно должно простираться на перспективные направления, а не на то, что мы можем сделать сейчас сами. Скажем, с теми же французами стоило бы совместно поработать над обликом перспективного боевого корабля Swordship («Корабль-меч»), над созданием которого трудится компания DCNS.

Очевидно, что одна из причин заказа военных кораблей за рубежом – не в неспособности российских проектировщиков и судостроителей создать вертолетоносец, может быть, и в кооперации с зарубежными партнерами, а в отсутствии в российском военно-морском ведомстве специалистов, способных составить грамотное тактико-техническое задание на такой корабль. Тут же нужно «думать и долго взвешивать». Ведь гораздо проще, отбросив «пафосный патриотизм», купить готовое и транжирить государственные деньги.

Вот эти обстоятельства и вызывают политическое напряжение в российском обществе. И холодный французский ветер мистраль может принести немало неприятностей, а то и бед, поскольку он все сильнее раскачивает российскую лодку.